 |
| Здание Сената и Синода, Санкт-Петербург |
Несмотря на главный статус Петербургского митрополита, украинская духовная элита требовала признания своего первенства в Синодальной церкви. Ведь киевские священники осознавали, что новая российская епархия строилась именно их руками.
Такое мнение в эфире телеканала ZIK выразил доктор исторических наук Максим Яременко.
Даже в Синодальной церкви украинская духовная элита претендовала на «особое место под солнцем». Она осознавала, что новая церковь, которая появилась в Российской империи, была построена руками именно украинцев.
«Они помнили, что крест, который был провозвестием христианской веры на этих всех огромных просторах, поставили именно в Киеве», – подчеркнул Яременко.
Поэтому украинское духовенство, хотя и не противилось строению новой церкви, но все же требовало особого отношения к своему статусу.
«Даже в 1686 году предсказывали, что Киевская митрополия, де-юре, будет первой в Синодальной церкви. Но де-факто, очень быстро главным стал Петербургский метрополит. Поэтому в XIX веке он уже вершил все дела, ведь был ближе к трону», – отметил эксперт.
Даже в Синодальной церкви украинская духовная элита претендовала на «особое место под солнцем». Она осознавала, что новая церковь, которая появилась в Российской империи, была построена руками именно украинцев.
«Они помнили, что крест, который был провозвестием христианской веры на этих всех огромных просторах, поставили именно в Киеве», – подчеркнул Яременко.
Поэтому украинское духовенство, хотя и не противилось строению новой церкви, но все же требовало особого отношения к своему статусу.
«Даже в 1686 году предсказывали, что Киевская митрополия, де-юре, будет первой в Синодальной церкви. Но де-факто, очень быстро главным стал Петербургский метрополит. Поэтому в XIX веке он уже вершил все дела, ведь был ближе к трону», – отметил эксперт.
И все же украинская церковная элита требовала признания своего первенства в Синодальной церкви. Одним из доказательств осознания значимости Киевской митрополии ученый считает изменение церковного календаря, которое происходило с конца XVII до конца XVIII веков. Ведь даже после многих десятилетий существования Синодальной церкви, московские и киевские ежегодники отличались.
«На протяжении XVIII века киевлянам удалось ввести еще больше местных праздников. Например, празднование святого Михаила, которого они считали первым Киевским митрополитом. Таким образом они выдвигали на первый план свою важность, указывая, что первый митрополит был здесь, в Киеве, как и печерские святые и холмы, по которым ходил святой Андрей Первозванный. Это было неким полулегальным способом показать «помните, кто мы такие», – подчеркнул Максим Яременко.
Его коллега доктор исторических наук Наталья Яковенко отметила: не следует забрасывать тогдашним представителям церквей нежелание сопротивляться русской церкви. Ведь тогда мышление людей было совсем другим.
«В XIX веке мы начинаем требовать национального сознания или четкости поставленной цели. Они же не мыслили в категориях сепаратизма или национальной обособленности. Речь идет об автономности «нашего», которое должно быть выше», – отметила Яковенко.
